Армагеддон [трилогия] - Юрий Бурносов

— А как же ключ?!

— Да нет у меня никакого ключа, Расти… Какие, твою мать, в это время могут быть ключи?! Здесь уйма этих домиков, мне приходилось бывать тут пару раз… Разве трудно выбить дверь?!

Романо болезненно поморщился и сплюнул кровавый сгусток.

— Похоже, дело дрянь, — пробормотал он. — Прости, что вас обманывал… Вроде все было хорошо, да ведь?

— Все было отлично, Рик… то есть Джерри. Ты нам очень помог.

— Жалко, мало с вами побыл… И почти влюбился в эту девчонку… в Атику…

Романо снова улыбнулся.

— Надо же… неплохой коп получился, а? Отец был бы рад, он всегда хотел видеть меня в форме, но увидел только в хлопчатобумажном костюме исправительной колонии для мальчиков…

Романо закрыл глаза.

— Джерри! — позвал хоккеист.

Романо молчал. Потянувшись к его руке, Ростислав попытался нащупать пульс, но пульса не было. Тогда он закричал невидимому снайперу:

— Все, я ухожу! Я ухожу, не стреляй!

Снайпер молчал. Может, он вообще был немым или не понимал по-английски — по пути им не раз попадались мексиканцы и китайцы. Шибанов подполз ближе к Романо, рискуя получить пулю, и проверил пульс на шее.

Джерри Романо был окончательно и бесповоротно мертв. Шибанов прикрыл его карие глаза, удивленно смотрящие кудато на верхушки сосен на Шелл-Крик Рейндж, и пополз по едва заметной тропинке вниз, туда, где стоял «виннебаго» с Профессором, Атикой и Мидори.

Глава 7

Шибанов

Невада, Соединенные Штаты, январь 2013 года

…Нет, вовсе не этого я ожидал, когда подписывал контракт с клубом НХЛ. А ведь столько было поставлено на карту: даже от двух матчей за сборную пришлось отказаться, потом из-за этого возникли трения с ее руководством, с Олимпийским комитетом России… Но НХЛ есть НХЛ, тем более деньги по контракту предлагались весьма приличные, в российских клубах такого не заработаешь. А после первого же отыгранного сезона — съемки в рекламе, покупка дома, лимузина… Шик-блеск, как говорится.

Глупо, конечно. Но очень хотелось почувствовать, каково это — быть звездой.

Между нами говоря, очень хреново ей быть. Нет, деньги и слава — вещи приятные, но становишься другим, сам того не замечая. Все чаще говоришь маме: «Я потом перезвоню, сейчас занят», и не перезваниваешь…

А вездесущие журналисты со своими фотоаппаратами? Ни пожрать, ни искупаться, ни с девушкой познакомиться…

А уж когда чемпионом мира стал в составе сборной России, тут вообще такое началось… В кино даже позвали сниматься. Про хоккей, правда, но какой я актер? Даже в школьной самодеятельности только раз играл. Кошку в «Репке». Роль без слов, еще и хвост случайно оторвала мышка, когда репку тянули.

Поэтому, когда я получил травму, даже обрадовался: появилась возможность от всего отдохнуть. И дернул же черт поехать в этот Неверлэнд, приняв предложение грека-продюсера! Собирался же домой, в Киров — маму навестить, с друзьями встретиться, тупо сходить на Вятку, пивка попить с вяленой рыбкой… В Америке, кстати, с этим делом плохо. Не пьют у них пива с рыбой. И в Европе не пьют. Привез племяш воблы, американцы были в ужасе. «Дэд фиш[27]», говорят, носы морщат.

И вот съездил, получите-распишитесь. Развеялся.

Ладно, главное — жив. Всегда думал, а что стану делать, если попаду в экстремальную ситуацию? Фильмы всякие смотрел — типа «Я — легенда», «Книга Илая», «Дорога»… «2012» еще было кино, дурацкое до припадков, но смешное местами, там русский мафиози забавный… И, кстати, Лас-Вегас под землю провалился, только Эйфелева башня мелькнула. Не везет ЛасВегасу, ни в кино, ни в реальности.

Еще я в «Фоллаут» играл. Там герой ходил по пустошам, отбивался от рейдеров и зомби, собирал всякий полезный хлам. И что в результате? Хожу по пустошам, отбиваюсь от рейдеров и зомби, собираю всякий полезный хлам. Полный «Фоллаут» и есть… Вместо зомби — сумасшедшие, вот и вся разница. Ну, еще радиации нету. Здесь нету, точнее, потому что уже есть места, где ее предостаточно. Не обошлось без взрывов… Мутантов тоже нет, но за мутантов сойдут опять же чокнутые.

И каково тебе внутри компьютерной игры, Шибанов?

Хреново внутри компьютерной игры, Шибанов. И даже сохраниться нельзя перед прохождением опасного уровня. И чит-коды не работают. И подсказку в интернете не поищешь.

Ладно, живы будем — как-нибудь проживем. Дед на моем месте небось уже обустроился бы с удобствами, он был мужик обстоятельный, тертый. Он бы и в одиночку продержался, не то что с компанией. А я вот не знаю. Одному-то плохо, и не только потому, что отбиться сложно или спину некому прикрыть. Сдуреешь один. Завоешь…

А компания подобралась отличная, право слово. Всем дай бог такую компанию. Как там дед все время цитировал?

…И подумала впервыеСмерть, следя со стороны:«До чего они, живые,Меж собой свои — дружны.Потому и с одиночкойСладить надобно суметь,Нехотя даешь отсрочку».И, вздохнув, отстала Смерть.

Поэму Твардовского про Василия Теркина дед наизусть знал, и постоянно вворачивал оттуда куски по случаю. За дедом и я выучил помаленьку… В школе даже, помнится, читал с выражением на торжественном вечере по случаю Дня Победы.

Дед говорил, что Теркина во время войны лично знал. Врал, поди: Теркин же персонаж литературный, то есть вымышленный… Хотя у деда не разберешь, где он врал, а где правду говорил. Сунул как-то нос в его чемоданчик — был такой фанерный, кожей обтянутый, трофейный вроде, дед там всякие документы свои хранил… Уши до сих пор болят, как вспомню. А помер дед — и чемоданчик куда-то делся. Зарыл он его, что ли? Вполне мог.

Про что то бишь я? А то на деда отвлекся.

А, да — про компанию. Компания что надо, даром что совершенно случайная.

Вот, к примеру, негр. Мне с самого приезда вдалбливали, что правильно говорить «афроамериканец», хотя какой он «афро», если Африку только по телевизору видел? Нас с детства приучили, что негр — он и есть негр. «Хижина дяди Тома». Черная кожа у человека — стало быть, негр, и никто, наверно, сроду не обижался, пока этого «афроамериканца» не придумали. Сами-то они меж собой запросто — «ниггер», «черномазый», а попробуй ты случайно где-то помяни, что у кого-то кожа другого цвета — беда, отмазываться замучаешься. Брякнул как-то на пресс-конференции про игрока: «Один из лучших чернокожих хоккеистов». Что было! Едва ли не в расизме обвинили… Списали на то, что русский, из диких, мол, краев, у них там негров нету почти, не привыкли с ними правильно обходиться.

А по мне, выдумки это все. Вон Джей-Ти взять — парень как парень, и все эти его разговоры про расизм, про то, как черных белые гнобят — часть имиджа. Положено так. Рэп на этом построен, там все тексты про гетто, про перестрелки, про наркоту, про злобных копов… А ведь сам Джей в этом гетто, скорее всего, бывал только проездом. Мне приходилось видеть настоящих деятелей из гетто, так то обычные преступники, которые цветом кожи не различаются.

Сначала не понравился он мне со всеми этими фитюльками и висюльками. Думал я, что и сам Джей — такая же пустышка. А он самолет вытянул, и потом вел себя, как мужик. Дед бы одобрил. Я бы такого Джея на половину ребят из команды не променял бы… Еще бы сквернословить его малость отучить, все же девчонки постоянно рядом, цены бы ему не было.

Кстати, о девчонках. Боевые девчонки нам попались! Атика вообще молоток, никогда бы не подумал, что модельки на такое способны. Собачки, рюшечки, каблучки, — это да, а тут сразу пистолет раздобыла, их, считай, спасла в Неверлэнде… И умная, хотя, вроде, обычно модельки дуры. На уме опять же собачки и рюшечки, ну, мужики еще… А к этой не подступишься. Хотя выбора особенного вроде и нет — я да Джей-Ти. Может, он ей ближе? Все-таки африканские корни у обоих, хотя про Атику сразу и не скажешь… Да нет, на Джея она особенно не смотрит, относится сугубо как к товарищу по несчастью…

Эх, Шибанов, Шибанов!

А к тебе она, можно подумать, иначе относится?! Давай-ка ты заканчивай выдавать желаемое за действительность. Это опять же только в кино прекрасная героиня влюбляется в прекрасного героя. А тут не кино, да и ты не герой, к тому же далеко не прекрасный. Обычная вятская рожа, она, небось, к таким и не привыкла, вращаясь в своем бомонде.

Хотя что греха таить, влюбился ты, Шибанов, по уши. Как последний мальчишка. И, судя по всему, совершенно бесперспективно влюбился. Уж проще дождаться, пока Мидори повзрослеет, наша маленькая смелая Мидори.

Что-то я не о том думаю. Тут надо думать, как выжить, что дальше делать. Похоже, никто со стороны помогать не собирается, только на себя и приходится надеяться. Интересно, надолго это все? А главное — что в остальном мире творится? Может, уже везде так? Сигналы глушат, информация — урывками, пока, кажется, все нормально в России, но мало ли. А там ведь мама, родственники… Думают, наверное, переживают, волнуются, что со мной. Приучил прогресс, что в любой момент из любого места позвонить можно. Сто пятьдесят лет назад письмо отсюда месяц бы шло, а то и два, если не все три. И ничего, жили люди. Любили друг друга, деловые вопросы решали…